Неточные совпадения
Базаров вдруг
повернулся на диване, пристально и тупо посмотрел на
отца и попросил напиться.
Аркадий живо
повернулся к
отцу и звонко поцеловал его в щеку. Николай Петрович тихонько засмеялся.
В эту минуту вдруг показалась в дверях Катерина Николаевна. Она была одета как для выезда и, как и прежде это бывало, зашла к
отцу поцеловать его. Увидя меня, она остановилась, смутилась, быстро
повернулась и вышла.
Алеша остановился и как-то неопределенно взглянул на
отца Паисия, но снова быстро отвел глаза и снова опустил их к земле. Стоял же боком и не
повернулся лицом к вопрошавшему.
Отец Паисий наблюдал внимательно.
— Повремените немного, Варвара Николавна, позвольте выдержать направление, — крикнул ей
отец, хотя и повелительным тоном, но, однако, весьма одобрительно смотря на нее. — Это уж у нас такой характер-с, —
повернулся он опять к Алеше.
Он остановился, как будто злоба мешала ему говорить. В комнате стало жутко и тихо. Потом он
повернулся к дверям, но в это время от кресла
отца раздался сухой стук палки о крашеный пол. Дешерт оглянулся; я тоже невольно посмотрел на
отца. Лицо его было как будто спокойно, но я знал этот блеск его больших выразительных глаз. Он сделал было усилие, чтобы подняться, потом опустился в кресло и, глядя прямо в лицо Дешерту, сказал по — польски, видимо сдерживая порыв вспыльчивости...
— А вот увидишь, — сказал
отец, уже спокойно вынимая табакерку. Дешерт еще немного посмотрел на него остолбенелым взглядом, потом
повернулся и пошел через комнату. Платье на его худощавом теле как будто обвисло. Он даже не стукнул выходной дверью и как-то необычно тихо исчез…
Отец остановился и, круто
повернувшись на каблуках, пошел назад. Поравнявшись с Зинаидой, он вежливо ей поклонился. Она также ему поклонилась, не без некоторого изумления на лице, и опустила книгу. Я видел, как она провожала его глазами. Мой
отец всегда одевался очень изящно, своеобразно и просто; но никогда его фигура не показалась мне более стройной, никогда его серая шляпа не сидела красивее на его едва поредевших кудрях.
У него есть глаза и сердце только до тех пор, пока закон спит себе на полках; когда же этот господин сойдет оттуда и скажет твоему
отцу: «А ну-ка, судья, не взяться ли нам за Тыбурция Драба или как там его зовут?» — с этого момента судья тотчас запирает свое сердце на ключ, и тогда у судьи такие твердые лапы, что скорее мир
повернется в другую сторону, чем пан Тыбурций вывернется из его рук…
Наконец он
повернулся. Я поднял на него глаза и тотчас же их опустил в землю. Лицо
отца показалось мне страшным. Прошло около полминуты, и в течение этого времени я чувствовал на себе тяжелый, неподвижный, подавляющий взгляд.
Он вынул из кармана кошелек,
повернулся к Егорушке спиной, долго рылся в мелкой монете и, найдя гривенник, дал его Егорушке.
Отец Христофор вздохнул и не спеша благословил Егорушку.
— Вы сами боитесь моего
отца… — сказал Фома и,
повернувшись спиной к старику, пошел в глубь сада.
Затем она быстро
повернулась к
отцу.
Никита зашёл на кладбище, проститься с могилой
отца, встал на колени пред нею и задумался, не молясь, — вот как
повернулась жизнь! Когда за спиною его взошло солнце и на омытый росою дёрн могилы легла широкая, угловатая тень, похожая формой своей на конуру злого пса Тулуна, Никита, поклонясь в землю, сказал...
— Что такое? — спросил он и пошёл к дому, шагая осторожно, как по жёрдочке над глубокой рекою. Баймакова прощалась с дочерью, стоя на крыльце, Никита заметил, что, когда она взглянула на
отца, её красивое лицо странно, точно колесо, всё
повернулось направо, потом налево и поблекло.
— Младший… Прости меня, царь, я не мог настоять на том, чтобы твое повеление было исполнено в точности… Младший натянул тетиву и положил уже на нее стрелу, но вдруг опустил лук к ногам,
повернулся и сказал, заплакав: «Нет, я не могу сделать этого… Не буду стрелять в труп моего
отца».
Голос Менделя-отца слегка дрогнул. Израиль слушал с серьезным и заинтересованным видом. Лицо Фроима выражало равнодушие. Он вспомнил агаду, но мораль ее, по-видимому, ему не нравилась. Быть может даже, он уже пародировал ее в уме. Но
отец этого не видел. Инстинктом рассказчика-художника он чувствовал, где самый внимательный его слушатель, и
повернулся в сторону дяди, который, опершись на ручку кресла, очевидно, ждал конца.
— И муха с самого утра как оглашенная в рожу лезла, — добавил
отец Прохор, фундаментально
повернувшись на своей массивной кровати, и все мы, кажется, в эту же самую минуту и заснули. На дворе стояла страшная темень, но дождя еще не было.
— Нет,
отец, не боюсь, — тем же жалобным поющим голосом ответил дьякон и энергично покачал головой. — Нет, не боюсь, — повторил он и, снова
повернувшись на бок, застонал и дрогнул от рыданий.
Оно, скажем, конечно… по инструкции так полагается, что ежели что супротив интересу, то обязан я по присяжной должности на
отца родного донести… Ну, только как я не затем, значит, пришел, то верно, что обидно мне показалось, просто за сердце взяло.
Повернулся к дверям, да Рязанцев удержал.
— Ваш
отец молодец, — протянул Альтанский и забурчал: «Наш
отец, молодец, сел в конец, взял ларец», и, вдруг
повернувшись лицом, добавил: «Прощайте».
О, как хороша она — твоя вера, Георгий, — прибавила она,
повернувшись в сторону моего
отца, припавшего к ее изголовью, — и я удостоилась ее…
Королевич
отцу не перечит. В караульное помещение побежал, на ноге
повернулся, солдата, который для забавы котенка в подсумок запихивал, в сад поманил.